Айзек Азимов - Дуновение смерти [Сборник]
— Что? Послушайте…
— Нет, это вы послушайте. А мне уже тошно! Выходит, я все же просчитался. Я-то поверил, что вы ни при чем, несмотря на все улики. А теперь вы сами себя выдали с головой и с ногами. И все почему? Не могли сидеть тихо.
Он распалялся все больше:
— Когда человек на подозрении, он может затаиться и ждать, что будет, авось полиция не найдет доказательств. Это, пожалуй, самая правильная политика, но, конечно, самая тяжелая. Вам она не под силу. У вас же воображение! Вам нравится придумывать всякие страхи да трепать себе нервы. Другой путь — смыться, замести следы. Тоже неглупо. Но это не для вас. У вас семья, положение. Состряпать разные лжедоказательства и выгородить себя. Но для такого дела надо твердо верить, что вы куда смекалистей полиции. Профессору это нетрудно. Ведь потому вы и профессор, что у вас голова хорошо варит. Верно?
Брейд решительно прервал его:
— Уверяю вас, ко мне ваши доводы не имеют никакого отношения.
— Ладно, профессор. Это я уже слышал. Дайте мне кончить. Чаще всего лжедоказательства подстроены так, чтобы виновный выглядел жертвой. Если, к примеру, где-нибудь грабят и мы считаем, что воры живут по соседству, бывает, что их дома тоже оказываются обчищенными. Вор пострадал, значит к нему не придерешься. Не может же он сам себя обобрать! Понятно?
— Значит, я сам повредил баллон и вызвал вас?
— Слушайте, профессор, вы мне нравитесь, но, по-моему, вы именно так и сделали.
Брейд поднял редуктор и спокойно спросил:
— Как вещественное доказательство он вас не интересует?
— Он же ничего не доказывает.
Брейд кивнул.
Мягкой тряпкой, смоченной в спирте, он промыл резьбу на редукторе и баллоне, затем протер ее эфиром и продул сжатым воздухом.
— Как следует обработаю потом. — Резким поворотом гаечного ключа он закрепил редуктор на баллона.
Положив ключ на место, Брейд повернулся к Доэ-ни, который внимательно наблюдал за ним.
— Вы применяете ко мне психологический нажим, но я вижу ваши приемы насквозь, — сказал он. — Вы пытаетесь внушить мне, будто запутали меня в паутину логических доводов, и воображаете, что я не выдержу, вы вырвете у меня признание, и у вас в руках окажутся ваши драгоценные доказательства для присяжных. Ничего не выйдет!
— Отчего же?
— Потому что это может получиться только с виновным, а я не виноват. Больше того, я даже знаю убийцу.
Доэни широко улыбнулся:
— Теперь вы взялись за психологический нажим?
— Я не знаю, как это делается.
— Ладно. Кто же убийца?
Брейд почувствовал, что приходит в исступление, — уж больно покровительственно, словно с неразумным ребенком, обращается с ним Доэни. Он сказал:
— Мне тоже нужны доказательства. И я вам их представлю. Вы только сидите и наблюдайте.
Он быстро взглянул на часы, подошел к телефону, набрал внутренний номер:
— А, это вы. Очень хорошо. Говорит профессор Брейд. Второй час лабораторных уже кончается, правда? Не зайдете ли сразу ко мне в кабинет? Хорошо.
Он повесил трубку.
— Еще несколько секунд, мистер Доэни.
В дверь тихо постучались, и Брейд впустил Роберту. Ее лицо казалось померкшим, словно жизнь в ней едва тлела. Взгляд блуждал.
«Бедняга!» — невольно подумал Брейд.
Он сказал:
— Роберта, этот джентльмен — мистер Джек Доэни.
Глаза ее на секунду обратились к Доэни. Она пробормотала:
— Здравствуйте.
Брейд продолжал:
— Это инспектор, ведущий дело Ральфа.
Веки девушки дрогнули, и в глазах загорелся интерес:
— Значит, случай с Ральфом расследуется?
— Мистер Доэни полагает, что смерть Ральфа не была несчастным случаем. Я с ним согласен. Ральф убит.
Роберта вся вспыхнула:
— Что вы говорите!
Теперь она уже не отрывала взгляда от Доэни:
— Я знала, что он не мог так глупо ошибиться! Но кто его убил? Кто?
Брейд подумал — как быстро она приняла эту версию! Даже не усомнилась.
Он ответил:
— Вот это мы и пытаемся узнать. А пока хотелось бы выяснить еще одно обстоятельство. Должен сказать, что мистеру Доэни известно о вашей дружбе с Ральфом.
Роберта сказала с презрительным безразличием:
— Это меня не удивляет.
— Вот как!
— Миссис Нейфилд, мать Ральфа, говорила, что полиция ее расспрашивала. — Она повернулась к Доэни: — Вы могли спросить прямо у меня. Я бы вам все сказала.
Доэни улыбнулся и ласково объяснил:
— Не хотелось, мисс, беспокоить вас без надобности. Я думаю, вам и без нас не сладко.
— Еще бы!
— Мистер Доэни выяснил, что вы с Ральфом ссорились, — сказал Брейд.
— Когда? — удивилась Роберта.
Брейд попросил:
— Сядьте, Роберта. Я хочу кое-что уточнить, и вы можете помочь мне. Пожалуйста, сядьте.
Роберта поколебалась и медленно села на стул у самой двери.
— О какой ссоре идет речь, профессор Брейд?
— О вашей ссоре в кондитерской.
На лице ее выразилось изумление, на лице Доэни тоже — правда, в меньше степени.
Брейд пояснил:
— Вы спорили из-за того, какой сорт мороженого вам следует заказать.
Роберта покачала головой:
— Не помню ничего подобного. Кто вам сказал? — Она переводила взгляд с одного на другого, затаившаяся и настороженная.
Доэни не пришел ей на помощь. Брейд подумал: «Он протягивает мне спасительную веревку, отпускает дюйм за дюймом и ждет, что я вот-вот сорвусь и закачаюсь с петлей на шее».
Он сказал:
— Я слышал, что вы хотели заказать мороженое с кремом, из-за этого вы и поссорились.
— Нет.
— Во всяком случае продавец слышал, как вы спорили шепотом, и ясно различил слова «взбитый крем», а потом вы заказали себе порцию мороженого со взбитым кремом.
Брейд сделал паузу. Роберта молчала, но лицо ее побледнело, глаза заволоклись слезами и казались огромными.
Брейд продолжал:
— Прошу вас, Роберта, объясните мистеру Доэни, что продавец, по-видимому, превратно понял услышанное. Объясните, пожалуйста, что вы имели в виду, говоря о взбитом креме.
Роберта молчала.
Брейд сказал:
— В каком значении употребляют это слово студенты?
Роберта молчала.
Брейд настаивал:
— Роберта, правильно ли я считаю, что «взбитый крем» означает у студента подделку? Вы спорили не о сорте мороженого, а о подтасованных данных?
— Нет, — выдохнула она.
— Вчера я застал вас в лаборатории Ральфа. Вы просматривали его записи. Вы действительно выбирали, что взять себе на память, или искали подтасованные результаты? Вероятно, вы хотели уничтожить подделку и спасти его доброе имя?
